Усадьба Баратынских «Мара»
Возведение Мары совпадает с эпохой расцвета — золотым веком усадебного строительства в России. На протяжении последующего своего существования она прошла все этапы развития, разделив общую судьбу русских усадеб.
Тамбовскую усадьбу Баратынских по праву можно назвать «дворянским гнездом», поскольку здесь родились, выросли и получили первоначальное образование дети самого просвещённого сословия русского государства. Один из них – поэт, в стихах которого тема Родины очень часто сосредоточивается в образе отеческого дома — «хранительного крова», «священного крова», «сени святой», «глуши смиренной» — надёжного пристанища всех нравственных ценностей, символа незыблемых жизненных устоев. Детство поэта, проведённое в Маре, общение с людьми и окружающей его природой, которую Евгений Баратынский почитал за «истинного друга», легли невидимой печатью на его характер, художественное восприятие мира и литературное творчество.
Строительство усадьбы связано с именем отца поэта — Абрама (Аврама) Андреевича Баратынского. В 1796 году за заслуги перед Отечеством император Павел I подарил ему и его брату Богдану Андреевичу «дворцовое» село Вяжля в Тамбовской губернии и две тысячи душ крестьян.
Построив совместно с Богданом Андреевичем дом в селе Вяжля, где в 1800 году родился его первый сын Евгений, Абрам Андреевич не долго жил в нём со своей семьей. В 1802 году происходит формальный раздел имения между братьями Абрамом и Богданом Баратынскими и вскоре Авраам Андреевич приступает к постройке нового дома в урочище, называемом Марой.
Выбор нового места для усадьбы, очевидно, не был случаен. Мара привлекла Абрама Андреевича сложным, живописным рельефом местности: пологий береговой склон реки Вяжля, смешанный лес, холмы и маленькие возвышенности, глубокий протяжённый овраг с прихотливо изгибающимися контурами, прозрачный ручей. Ландшафтное разнообразие давало возможность для творческого проявления фантазии в создании оригинального садово-паркового комплекса. Древнее название «Мара» придавало ему оттенок экзотики.
Архитектурный ансамбль усадьбы Мара
Ансамбль Мары, построенный Абрамом Андреевичем Баратынским в 1804—1807 годах, состоял из одноэтажного дома с мезонином в стиле классицизма; роскошного многоярусного парка с летним павильоном Гротом, прудом, каскадами, мостиками, беседками и затейливыми тропами; фруктового сада и ягодников.
Основной дом был выстроен с применением традиционного материала — дерева, поставлен на крепком кирпичном фундаменте, и отличался строгой экономичностью решения: простотой общей композиции и наружного убранства, компактным и практичным планом помещений. При общей скромности здание выглядело очень пластичным и создавало ощущение необыкновенной естественности на фоне окружающей природы. Его зрительный образ строился на сочетании ясных, легко сочленённых, местами скругляющихся объёмов. Особой выразительностью отличался фасад, обращённый в парк; он имел вид дорического портика, который выступал вперёд в виде полуротонды (в воспоминаниях дореволюционных обитателей Мары он называется «балконом»). Последний штрих в создание архитектурного облика вносил цвет: белые колонны портика выделялись на глади стен в соответствии со вкусами той эпохи окрашенных в охристо-жёлтые цвета.
Ритм белых колонн портика повторяли стройные стволы липовой аллеи, начинавшейся от фасада и уходящей вглубь протяжённого парка.
Грот был главной достопримечательности Мары на протяжении всего последующего столетия.
Ощущение естественности в окружающем пейзаже достигалось за счёт хорошо продуманных объёмов и распределений усадебных построек. Основной дом был поставлен в роще на склоне холма, покато сходящего к правому живописному берегу реки Вяжля и расположенному здесь селу и был виден полностью или частично с любой точки основной части парка. Расположение дома на возвышенности не выражало стремления к господству над природой, а украшало ландшафт, придавало ему рукотворную одухотворённость.
Подступающий к дому парк нёс черты регулярности: симметричная осевая композиция определялась центральной липовой аллеей, и, по-видимому, расположение цветников перед окнами было подчинено геометрическому порядку.
Своеобразным «путеводителем» по утраченному ныне парку для нас может служить стихотворение Евгения Баратынского «Запустение», посвящённое Маре 1833—1834 годов.
Запустенье
Я посетил тебя, пленительная сень,
Не в дни веселые живительного мая,
Когда, зелеными ветвями помавая,
Манишь ты путника в свою густую тень,
Когда ты веешь ароматом
Тобою бережно взлелеянных цветов,—
Под очарованный твой кров
Замедлил я моим возвратом
В осенней наготе стояли дерева
И неприветливо чернели;
Хрустела под ногой замерзлая трава,
И листья мертвые волнуяся шумели!
С прохладой резкою дышал
В лицо мне запах увяданья;
Но не весеннего убранства я искал,
А прошлых лет воспоминанья.
Душой задумчивый, медлительно я шел
С годов младенческих знакомыми тропами;
Художник опытный опытный не всегда провел.
Увы, рука его изглажена годами!
Стези заглохшие, мечтаешь, пешеход
Случайно протоптал. Сошел я в дол заветный,
Дол, первых дум моих лелеятель приветливый!
Пруда знакомого искал красивых вод,
Искал прыгучих вод мне памятной каскады:
Там, думал я, к душе моей
Толпою полетят виденья прежних дней
Если пространство около главного усадебного дома было организовано регулярно, что соответствовало формам классицизма в архитектуре, то по мepe удаления вглубь парка осуществлялся постепенный переход к пейзажно-живописному принципу, который достигал своей кульминации около оврага. Здесь, в округе оврага, были «разбросаны», вкраплены в ансамбль природы ряд построек: павильон Грот, купальня, беседка. В планировке этой части садово-паркового комплекса идея естественности была выражена наиболее полно и ясно. Склоны оврага были искусно превращены в парковые террасы с отдельно стоящими и небольшими группами деревьев, уединёнными лужайками, извилистыми тропами, местами преодолевавшими природные препятствия и следовавшими прихотливому рельефу местности.
Через овраг на противоположный берег был перекинут длинный, слегка изогнутый мост с перилами; он кончался у купальни, своими «готическими» формами вторящей фантастическому «средневековому» облику Грота.
От противоположной Гроту стороны оврага через редеющий смешанный лес шла мощёная дорожка к большой поляне. На ней величественно возвышались массивные ворота с башней-руиной, выполненные также в стиле псевдоготики и замыкающие пространство этой части парка в единый архитектурный ансамбль. Постройки псевдоготики как нельзя лучше соответствовали колоритному пейзажу с живописным оврагом, источником, прудом, таинственными зарослями, с меняющимся рельефом местности, — всё вместе создавало романтическое настроение и свидетельствовало о тонком художественном вкусе Абрама Андреевича Баратынского — устроителя паркового комплекса.
Главный въезд в усадьбу (со стороны кирсановской дороги) украшали небольшие башни-обелиски классицистического стиля; на них были помещены флюгер и герб дворян Баратынских.
При создании усадьбы Абрам Андреевич Баратынский, очевидно, опирался не только на личные впечатления, полученные от придворных дворцово-парковых комплексов, столичных резиденций, но черпал знания по устройству садов и парков из многочисленных книг. В Маре была обширная библиотека, о которой мы можем частично судить по упоминаниям в семейных письмах.
Во второй половине XVIII—XIX веках каждый садово-парковый ансамбль или дворянская усадьба имели свой художественный образ, свою философию, своё прочтение. Путеводительными знаками здесь служили архитектурные и скульптурные образы, топонимика, особенности природного пейзажа, которые были обращены более к человеческому чувству, чем к знаниям. Поэтому кажется не случайным, что посетители Мары отмечали в своих воспоминаниях прежде всего «средневековый замок» Грот и другие постройки псевдоготики в той части парка, где находился овраг. Органично вписанные в романтический пейзаж, они представлялись для зрителя главной таинственной загадкой, артистично и художественно оформленной, пробуждающей воображение и фантазию.
К сожалению, бурные революционные события начала ХХ века усадьба Мара не пережила, не осталось ничего от зданий и малых акхитектурных форм, только сохранились некоторые надгробные камни. Благодаря местным активистам был восстановлен некрополь семьи Баратынских, который сейчас можно посетить.
